Сергей Васильевич Рахманинов

Sergei Rachmaninoff

К 150-летию со дня рождения композитора

Предлагаем Вам прочесть статью О. Аверьяновой о С.В. Рахманинове (с портала Belcanto.ru https://www.belcanto.ru/rachmaninov.html)

И у меня был край родной;

Прекрасен он!

А. Плещеев (из Г. Гейне)

Рахманинов был создан из стали и золота;

Сталь в его руках, золото — в сердце.

И. Гофман

«Я русский композитор, и моя родина наложила отпечаток на мой характер и мои взгляды». Эти слова принадлежат С. Рахманинову — великому композитору, гениальному пианисту и дирижеру. Все важнейшие события русской общественной и художественной жизни отразились в его творческой судьбе, оставив неизгладимый след. Формирование и расцвет творчества Рахманинова приходится на 1890-1900-е гг., время, когда в русской культуре происходили сложнейшие процессы, духовный пульс бился лихорадочно и нервно. Присущее Рахманинову остро-лирическое ощущение эпохи неизменно связывалось у него с образом горячо любимой Родины, с беспредельностью ее широких далей, мощью и буйной удалью ее стихийных сил, нежной хрупкостью расцветающей весенней природы.

Дарование Рахманинова проявилось рано и ярко, хотя до двенадцатилетнего возраста особого рвения к систематическим занятиям музыкой он не обнаруживал. Учиться играть на рояле он начал в 4 года, в 1882 г. был принят в Петербургскую консерваторию, где, предоставленный самому себе, изрядно бездельничал, а в 1885 г. его перевели в Московскую консерваторию. Здесь Рахманинов занимался по классу фортепиано у Н. Зверева, затем А. Зилоти; по теоретическим предметам и композиции — у С. Танеева и А. Аренского. Живя в пансионе у Зверева (1885-89), он прошел суровую, но очень разумную школу трудовой дисциплины, превратившую его из отчаянного лентяя и шалуна в человека исключительно собранного и волевого. «Лучшим, что есть во мне, я обязан ему», — так говорил впоследствии о Звереве Рахманинов. В консерватории Рахманинов находился под сильным влиянием личности П. Чайковского, который, в свою очередь, следил за развитием своего любимца Сережи и по окончании им консерватории помог поставить оперу «Алеко» в Большом театре, зная по собственному печальному опыту, как тяжело начинающему музыканту прокладывать себе дорогу.

Консерваторию Рахманинов окончил по классу фортепиано (1891) и композиции (1892) с Большой золотой медалью. К этому времени он был уже автором нескольких сочинений, среди которых — знаменитая Прелюдия до-диез минор, романс «В молчаньи ночи тайной», Первый фортепианный концерт, опера «Алеко», написанная в качестве дипломной работы всего за 17 дней! Последовавшие за ними Пьесы-фантазии ор. 3 (1892), Элегическое трио «Памяти великого художника» (1893), Сюита для двух фортепиано (1893), Музыкальные моменты ор. 16 (1896), романсы, симфонические произведения — «Утёс» (1893), Каприччио на цыганские темы (1894) — подтвердили мнение о Рахманинове как о таланте сильном, глубоком, самобытном. Характерные для Рахманинова образы и настроения предстают в этих произведениях в широком диапазоне — от трагической скорби «Музыкального момента» си минор до гимнического апофеоза романса «Весенние воды», от сурового стихийно-волевого напора «Музыкального момента» ми минор до тончайшей акварели романса «Островок».

Жизнь в эти годы складывалась сложно. Решительный и властный в исполнительстве и творчестве, Рахманинов по натуре был человеком ранимым, часто испытывал неуверенность в себе. Мешали материальные затруднения, житейская неустроенность, скитания по чужим углам. И хотя его поддерживали близкие ему люди, в первую очередь семья Сатиных, он чувствовал себя одиноким. Сильное потрясение, вызванное провалом его Первой симфонии, исполненной в Петербурге в марте 1897 г., привело к творческому кризису. Несколько лет Рахманинов ничего не сочинял, зато активизировалась его исполнительская деятельность как пианиста, состоялся дирижерский дебют в Московской частной опере (1897). В эти годы он познакомился с Л. Толстым, А. Чеховым, артистами Художественного театра, началась дружба с Фёдором Шаляпиным, которую Рахманинов считал одним «из самых сильных, глубоких и тонких художественных переживаний». В 1899 г. Рахманинов впервые выступил за рубежом (в Лондоне), в 1900 — побывал в Италии, где появились наброски будущей оперы «Франческа да Римини». Радостным событием явилась постановка оперы «Алеко» в Петербурге по случаю 100-летнего юбилея А. Пушкина с Шаляпиным в партии Алеко. Так постепенно готовился внутренний перелом, и в начале 1900-х гг. произошло возвращение к творчеству. Новый век начался со Второго фортепианного концерта, прозвучавшего как могучий набат. Современники услышали в нем голос Времени с его напряженностью, взрывчатостью, ощущением грядущих перемен. Теперь жанр концерта становится ведущим, именно в нем с наибольшей полнотой и всеохватностью воплощаются главные идеи. В жизни Рахманинова наступает новый этап.

Всеобщее признание в России и за рубежом получает его пианистическая и дирижерская деятельность. 2 года (1904-06) Рахманинов работал дирижером в Большом театре, оставив в его истории память о замечательных постановках русских опер. В 1907 г. он принимал участие в Русских исторических концертах, организованных С. Дягилевым в Париже, в 1909 г. впервые выступал в Америке, где играл свой Третий фортепианный концерт под управлением Г. Малера. Интенсивная концертная деятельность в городах России и за рубежом сочеталась с не менее интенсивным творчеством, причем в музыке этого десятилетия (в кантате «Весна» — 1902, в прелюдиях ор. 23, в финалах Второй симфонии и Третьего концерта) много пылкой восторженности и воодушевления. А в таких сочинениях, как романсы «Сирень», «Здесь хорошо», в прелюдиях ре мажор и соль мажор, с удивительной проникновенностью зазвучала «музыка поющих сил природы».

Но в эти же годы ощущаются и другие настроения. Горестные думы о родине и ее грядущей судьбе, философские размышления о жизни и смерти порождают трагические образы Первой фортепианной сонаты, навеянной «Фаустом» И. В. Гёте, симфонической поэмы «Остров мертвых» по картине швейцарского художника А. Бёклина (1909), многих страниц Третьего концерта, романсов ор. 26. Внутренние изменения стали особенно ощутимы после 1910 г. Если в Третьем концерте трагедийность в итоге преодолевается и концерт завершается ликующим апофеозом, то в сочинениях, последовавших за ним, она непрерывно углубляется, вызывая к жизни агрессивные, враждебные образы, мрачные, подавленные настроения. Усложняется музыкальный язык, исчезает столь характерное для Рахманинова широкое мелодическое дыхание. Таковы вокально-симфоническая поэма «Колокола» (на стихотворение Э. По в переводе К. Бальмонта — 1913); романсы ор. 34 (1912) и ор. 38 (1916); Этюды-картины ор. 39 (1917). Однако именно в это время Рахманинов создал произведения, исполненные высокого этического смысла, ставшие олицетворением непреходящей духовной красоты, кульминацией рахманиновской мелодийности — «Вокализ» и «Всенощное бдение» для хора a cappella (1915). «Меня с детства увлекали великолепные напевы Октоиха. Я всегда чувствовал, что для их хоровой обработки необходим особый, специальный стиль, и, как мне кажется, нашел его во Всенощной. Не могу не признаться. что первое исполнение ее московским Синодальным хором дало мне час счастливейшего наслаждения», — вспоминал Рахманинов.

24 декабря 1917 г. Рахманинов с семьей покинул Россию, как оказалось, навсегда. Более четверти века прожил он на чужбине, в США, и этот период был в основном насыщен изнурительной концертной деятельностью, подчинявшейся жестоким законам музыкального бизнеса. Значительную часть своих гонораров Рахманинов использовал для материальной поддержки соотечественников за рубежом и в России. Так, весь сбор за выступление в апреле 1922 г. был передан в пользу голодающих в России, а осенью 1941 г. более четырех тысяч долларов Рахманинов направил в фонд помощи Красной Армии.

За рубежом Рахманинов жил замкнуто, ограничив круг друзей выходцами из России. Исключение было сделано лишь для семейства Ф. Стейнвея — главы фортепианной фирмы, с которым Рахманинова связывали дружеские отношения.

Первые годы пребывания за границей Рахманинова не покидали мысли об утрате творческого вдохновения. «Уехав из России, я потерял желание сочинять. Лишившись родины, я потерял самого себя». Только спустя 8 лет после отъезда за рубеж Рахманинов возвращается к творчеству, создает Четвертый фортепианный концерт (1926), Три русские песни для хора и оркестра (1926), «Вариации на тему Корелли» для фортепиано (1931), «Рапсодию на тему Паганини» (1934), Третью симфонию (1936), «Симфонические танцы» (1940). Эти произведения — последний, самый высокий рахманиновский взлет. Скорбное чувство невосполнимой утраты, жгучая тоска по России рождает искусство огромной трагической силы, достигающей своего апогея в «Симфонических танцах». А в гениальной Третьей симфонии Рахманинов в последний раз воплощает центральную тему своего творчества — образ Родины. Сурово-сосредоточенная напряженная мысль художника вызывает его из глубины веков, он возникает как бесконечно дорогое воспоминание. В сложном переплетении разнохарактерных тем, эпизодов вырисовывается широкая перспектива, воссоздается драматическая эпопея судеб Отечества, завершающаяся победным жизнеутверждением. Так через все творчество Рахманинов проносит незыблемость своих этических принципов, высокую духовность, верность и неизбывную любовь к Родине, олицетворением которой стало его искусство.