Текст можно послушать: https://www.culture.ru/materials/182400/russkie-pisateli-na-scene-domashnikh-teatrov
В усадьбе Приютино (https://www.lenoblmus.ru/museums/literaturno-khudozhestvennyy-muzey-usadba-priyutino) всегда собиралось много творческой молодежи. Ее хозяином был президент Академии Художеств Алексей Оленин, он питал слабость ко всякого рода искусствам и любил окружать себя одаренными людьми. В 1817 году в доме Оленина стал часто бывать юный Александр Пушкин. Его приглашали слушать басни Ивана Крылова и играть в «шарады в живых картинах», в которых зрителям нужно было отгадывать зашифрованные слова по содержанию частей представления. Ставились на домашней сцене оленинского дома и любительские спектакли. Однажды Пушкин сыграл здесь роль мичмана Альнаскарова в комедии «Воздушные замки» Ивана Хмельницкого — творчество этого молодого драматурга очень нравилось поэту.
Иван Крылов был звездой оленинского кружка, а по мнению Александра Пушкина — «шутником бесценным». Оленинский домашний театр стал для Крылова местом для бесстрашного выражения своих взглядов. Здесь он не стесняясь высмеивал чиновников и человеческие пороки. Он много раз участвовал в спектаклях, сам ставил пьесы, которым путь на профессиональную сцену был заказан, исполнял собственные басни «в лицах». Однажды Крылов так выразительно читал басню «Осел и мужик», что слушающая его Анна Керн не обратила внимания на наблюдавшего за ней Александра Пушкина. Этот вечер поэт описал в первых строфах стихотворения "Я помню чудное мнгновенье...". Оно появилось летом 1825 года, когда Пушкин и Керн встретились вновь.
Увлечение любительскими спектаклями не обошло и Ивана Тургенева. Когда писатель жил в Баден-Бадене, он работал над комическими пьесами и опереттами для домашних постановок вместе со своей близкой подругой и композитором Полиной Виардо. Писатель создавал текст на французском языке, а Виардо — музыку. Одна из их известных совместных опер — «Последний колдун» — была с политическим подтекстом: семьи Виардо и Тургеневы были настроены оппозиционно к режиму императора Наполеона III.
Для постановки «Последнего колдуна» на вилле Ивана Тургенева соорудили сцену, повесили зеленый занавес, в Париже заказали костюмы и декорации. Писатель вспоминал, как готовились к спектаклю: «С утра до вечера — дым коромыслом: ставятся балетные сцены, примеряются костюмы. Шум, гам, хохотня, веселость!».
На спектакль пригласили только тех, кто разделял политические взгляды авторов. Иван Тургенев сам исполнил главную роль — Кракамиша. В финале публика рукоплескала. Музыка Виардо понравилась многим известным гостям-композиторам — Иоганнесу Брамсу, Шарлю Камилю Сен-Сансу, Антону Рубинштейну. Позже по рекомендации Ференца Листа оперу «Последний колдун» поставили в городах Веймар и Карлсруэ. Она стала первой сыгранной на большой сцене оперой, музыку для которой написала женщина.
Семья Льва Толстого очень любила устраивать представления. Толстые готовили для крестьян праздники и маскарады с угощениями и конкурсами, придумывали интересные программы для крестьянских детей на новогодние и рождественские праздники. В Ясной Поляне часто ставили домашние спектакли, причем писатель приглашал сыграть на сцене «актеров» из народа. На выступлениях они превращались в маркитанток и карликов, поваров и шутов с горбами, а иногда — в маркизов и царей.
Одной из самых ярких постановок стала комедия «Плоды просвещения», исполненная в 1889 году. Сын писателя, Сергей Толстой, игравший в этом спектакле, писал:
«Моей матери пришлось много хлопотать по приему гостей и устройству спектакля. В зале яснополянского дома были устроены подмостки, сцена и кулисы были поставлены на северо-западной стороне зала, обращенной к Чепыжу, а публика проходила через площадку лестницы и маленькую гостиную в остальную часть зала. Гримировочная же комната для актеров была в так называемой ремингтонной комнате»
На представлении было много публики: прибыли гости из Тулы и Москвы, приехали на повозках соседи, целыми семьями пришли местные жители. Присущий любительским театрам дилетантизм проявился в яснополянском спектакле в полной мере. Играющие на сцене чувствовали себя раскованно и свободно, смеялись невпопад, а забыв реплики — импровизировали. Несмотря на это, публика приняла спектакль на ура. Ведь Лев Толстой создал пьесу для своих домашних, списав персонажей с них же самих. Зрители словно погрузились в очередной эпизод из жизни семьи Толстых в Ясной Поляне. Так проявилось отношение писателя к усадьбе как к загородному дому, где не нужно было быть зажатым в рамки жесткого церемониала.
Источник: https://www.culture.ru/materials/182400/russkie-pisateli-na-scene-domashnikh-teatrov
