Трудно заподозрить меня в изначальной детской привязанности к цифровым технологиям, поскольку занимаюсь фотографией около шести десятилетий. Некоторые молодые (в сравнение со мной) коллеги считают, что высокохудожественная фотография достижима только через пленку, а о «цифре» отзываются пренебрежительно. (С возрастом люди становятся консервативнее. Однако, некоторые слишком торопятся. Жизнь кончается не «до того», а «после».)
Признаюсь, когда работал научным сотрудником Государственного оптического института им. С.И. Вавилова (это учреждение было головной фирмой отечественной фотоотрасли), то перспективы цифровой фотографии воспринимал скептически. Но когда информационная емкость матрицы стала приближаться к миллиону пиксел, решительно оставил привычную технику.
Почему? Фотоэмульсионная фотография очень затратна: пленка разной цвето- и свето-чувствительности, фотобумага разной контрастности, прорва химреактивов… Все это нужно добыть. Проявочные бачки (двух форматов), фотоувеличители, оптические фильтры, дополняющие и заменяющие конденсор, быстро выгорающие неактиничные светофильтры фотофонарей, пинцеты, кюветы, промывочные ванны (умудренные печальным опытом знают, какие последствия влечет за собой их переполнение).
А главный недостаток старой технологии в том, что на лабораторию уходит около 95% рабочего времени (!). Что остается на съемку? Причем от момента съемки до возможности увидеть, что же у тебя вышло, проходили иногда месяцы. Цифровое фото позволяет оценить результат мгновенно. Неудавшиеся кадры легко стереть, освободив место для следующих попыток.
Емкость современных карт памяти огромна, тогда как самые хитроумные умельцы закручивали в кассету максимум сорок кадров. И нет нужды перезаряжать аппарат другой пленкой, достаточно переключить опцию.
А главное ‑ не нужно дышать испарениями растворов в темной комнате.
И еще одно чрезвычайно важное преимущество – кадр в цифровой камере можно наблюдать на встроенном мониторчике двумя глазами, при этом композиция изображения оценивается гораздо вернее, нежели при визировании через окуляр одним глазом.
А потери?
Они очевидны.
В старых пленочных камерах все процессы управления осуществлялись пятью органами, в связи с чем, эти процедуры становились рефлекторными. Причем каждый орган управлял формой изображения.
1. Устанавливая длинную или короткую выдержку, получали смазанное или, напротив, «застывшее» изображение (например. водяной струи).
2. Вращая фокусировочное кольцо, выбирали тот объект, который хотели сделать резким, вычленив его из массы других объектов.
3. Меняя диафрагму, управляли глубиной резкости.
4. Сдвигая в ту или другую сторону кольцо зумирования на объективе, выбирали нужное фокусное расстояние.
5. Спусковой кнопкой вычленяли нужный момент развития сюжета.
(Упомяну еще о курке взведения затвора, которым одновременно перематывалась пленка, и барабан возвратной перемотки отснятой пленки обратно в кассету [им же отпиралась задняя крышка аппарата] и кнопку, запирающую байонет объектива. Но к съемке эти органы отношения не имеют.)
В цифровых камерах мы сталкиваемся с двумя десятками кнопок, а их функции меняются в зависимости от выбранной опции. Допустим, вы добились того, что функции управления осуществляются вами рефлекторно. Но в следующей модели будут другие кнопки, или они окажутся в другом месте, и все ваши навыки – псу под хвост.
Настройки старых камер осуществлялись на ходу, а для смены режима цифровой камеры надо прекращать съемку и начинать перелистывать меню.
Самое плохое – в старых камерах от момента нажатия на спуск до срабатывания затвора проходило 15-25 миллисекунд, что позволяло снимать быстрые процессы. Я работал в балете и в цирке, а также фотографировал спорт, и знаю, что говорю. Лаг, то есть задержка срабатывания затвора (даже если он виртуальный) в цифровых камерах настолько больше, что фотограф вынужден давить на спусковую кнопку наобум, а отчаявшиеся включают режим «пулеметной» съемки, не подозревая, что раньше нам была доступна возможность снимать «не вообще», а то, что надо. Сложности возникали не по причине моей неспособности, а из-за внешних обстоятельств: например, потому что танцующие не были достаточно синхронны. Во всех же других случаях результат зависел от моего умения.
Это – из балетной классики: «Щелкунчик» на музыку Чайковского. А вот ‑ сцена из балета на музыку «Ленинградской симфонии» Шостаковича.
Танцевальную партитуру я знал назубок, и у меня уже было достаточно кадров этого двойного полета. Но тут увидел, что собирается взлететь третий солист. Потому и нажал на спуск.
Заблуждаются те, кто думает, будто автоматизация ускоряет съемку. Сейчас большинство уверено, что автофокусировка (AF) – оперативнее ручной наводки на резкость. Это – не так. Мы раньше могли снимать в мах крыла, в шаг ноги, сегодня это кажется невероятным. Перед вами галоп лошади:
Вы бы выбрали какой-нибудь из этих кадров? Вряд ли. Скачущая лошадь кажется нам распластанной по воздуху, как на картине Жерико «Скачки в Эпсоме».
Значит, главное – видеть движение и вовремя нажать на спуск.
Многие десятилетия назад я поспорил на эту тему с кинооператором-документалистом. Так вышло, что мы одновременно снимали одну и ту же балетную сцену. У него вышло примерно тоже, что с галопирующей лошадью, а мои кадры пошли в журналы и в рекламу.
Сегодня в проспектах лучших цифровых камер можно встретить информацию о лаге в 0,01 сек. Это было бы замечательно, но, вглядевшись, увидите там сноску, где самыми крохотными буквами добавлено ‑ «без учета времени настройки» (подразумевается фокусировка и кое-что еще).
Значит ли сказанное, что никаких надежд нет?
Отнюдь. Поскольку эта проблема суперактуальна, все фирмы нацелены на ее решение. Чтобы камеры срабатывали практически мгновенно, нужно обеспечить Частоту кадров на мониторе не менее 60 – 80 Hz, а с учетом чисто электронного запаздывания, связанного с темпом развертки изображения, ну, скажем, 100 Hz. Не вижу никаих препятствий. Сегодня частоты мониторов, перед которыми вы сидите, по-видимому, не меньше.
Выводы. Полагаю, что тот аппарат, который вы купили, или намерены купить, ‑ не последний. (Это раньше вещь покупалась на всю оставшуюся жизнь, теперь – другое время: автомобили уважающие себя персоны меняют через три года). Даже если вам немало лет, не воспринимайте свой возраст тупиком. Мне сейчас 77. Я уже одной ногой не с вами. Но свой последний фотоаппарат не люблю, и как только встречу то, что нужно, буду искать деньги на приобретение нового.
Вот мы и подобрались вплотную к вопросу: какой техникой обзаводиться?
Кстати, позволю себе терминологическое замечание. Многие считают, что «камера» ‑ это то, чем снимают «фильм». На самом деле «аппарат» и «камера» – слова-синонимы. Поэтому говорят «фотокамера» и «фотоаппарат», а также «кинокамера» и «киноаппарат», но только «видеокамера», потому что «видеоаппарат» звучит хуже из-за последовательной череды трех гласных «…еоа…»
Выскажу свой личный взгляд, с которым никто не обязан соглашаться. Но мое мнение выстрадано, а не возникло под влиянием большинства.
Много лет я был тем человеком, которому на стол попадали новейшие зарубежные (и, конечно, отечественные) разработки. И в мои обязанности входили их эксплуатациионные испытания. Я должен был обнаружить в изделиях те достоинства и недостатки, которые помогли бы определить пути развития. Начал я эту деятельность апологетом фирмы «Nikon». Но по мере того, как «въезжал» в проблему, мое мнение переменилось.
Вторая половина ХХ века была эпохой зеркалок. Это был их Золотой век. Мое отношение к ним можно назвать любовью. Но теперь ‑ другие времена.
Сегодня зеркалка перестала быть техническим идеалом. Она клацает зеркалом, диафрагмой и затвором. Обеспечить в ней минимальный лаг – сложно (потому они так дороги). Появление на рынке камер с неподвижным (полупрозрачным) зеркалом – их последняя конвульсия. В авангард выходят камеры с поворотным мониторчиком.
Замечу, что способы крепления поворотного экранчика-мониторчика могут быть разными. Фирма «Sony» упорно не желает понимать, что многие сюжеты – вертикальны, и поэтому в ее камерах монитор имеет всего одну степень свободы. На мой взгляд, это – ошибка (поэтому они в ней будут упорствовать).
Наличие поворотного мониторчика позволяет фотографировать, не ложась мордой на пол, из-за угла или через препятствия.
Выбирая для себя камеру, не поддавайтесь желанию иметь в ней «все». В ряде продвинутых моделей отсутствует лампа-вспышка (и слава богу; о подсветке сюжета ‑ отдельный разговор в 10й лекции).
Не так сложно встроить в камеру игральный автомат, плеер и т.д., но фотографировать от этого ни он, ни вы лучше не станете.
В качестве привлекательных свойств часто называют огромные информационные объемы кадрового пространства. Лично я пребываю в убеждении, что для большинства сюжетов нам за глаза и за уши достаточно иметь 1,5 – 2 мегапиксела. Ну, в крайнем случае – 4.
Кстати о пикселах. «Пиксел» ‑ существительное мужского рода и должен склоняться аналогично «вольту»: родительный – пиксел, дательный – пикселу, винительный – пиксел, творительный – пикселом, предложный – о пикселе; множественное число: именительный – пикселы, родительный – пиксел, дательный – пикселам, винительный ‑ пикселы, творительный – пикселами, предлолжный – о пикселах.
Каждый имеет право выбора, а потому я эту «пиксель» для себя зачеркнул и позабыл.
Возвращаюсь к теме. Если бы вы зарабатывали на хлеб съемкой групп, или рекламой, где действительно важны подробности, тогда иметь богатый пикселами кадр был бы существенно. Но при фотографировании с чисто эстетическими задачами, проработка мелких деталюшек – второстепенная проблема.
Еще одна особенность, о которой с энтузиазмом сообщают продавцы фототехники – большое кадровое окно (хотя «большая» светочувствительная матрица на самом деле представляет собой лишь половину кадра малоформатной пленочной фотокамеры).
Для справки: малоформатный кадр 24х36 мм, у многих компактных цифровых моделей он меньше чуть ли не в четыре раза.
Говоря о достоинствах большего (в сравнении с другими цифровыми камерами) кадра, подчеркивают снижение уровня шумов, возрастающих при выборе более высокой чувствительности.
А чувствительность матриц современных цифровых фотокамер достигает 6400 ед. ISO.
и простирается дальше, что позволяет фотографировать без подсветки в затемненных помещениях. Это ‑ важно, поскольку жизнь современного человека протекает по большей части не под открытым небом, а в интерьере.
В эмульсии фотопленки повышение чувствительности чревато ростом гранулярности, а в цифровом изображении возникают паразитные эффекты, которые часто называют «артефактами» (это по сути – «шумы»).
Однако, чрезмерно сокрушаться по поводу этих артефактов я бы не стал: они заметны только при изрядном увеличении, скажем, до формата «взрослого» рекламного плаката (да и то здесь возможна коррекция).
Лично я сам отдаю предпочтение камерам с миниатюрной матрицей вот еще по какой причине: чем больше кадр, тем массивнее сменные объективы. Причем зумобъектив миниатюрноформатной камеры перекрывает диапазон фокусных расстояний, который могут обеспечить два сменных объектива, предназначенных для зеркалок с большим кадром.
Конечно в эксплуатации удобнее обходиться единственным объективом, нежели менять их в процессе съемки. (В момент смены оптики чувствуешь себя особенно уязвимым: в двух руках три драгоценных инструмента: [камера и два объектива], плюс еще две лицевые и две тыльные крышки, да еще заглушка камеры [бывает такая погода, что оставлять камеру и объектив открытым пусть на мгновение, значит подвергать их риску], даже уронить куда-то в тартарары копеечную крышечку – большая неприятность, не говоря уже о драгоценных сменных объективах.)
Был период, когда я владел более чем десятком сменными объективами. Возможно, это повышает самооценку, но увеличивает дискомфорт.
Выбирать между пленкой и цифрой каждый должен сам. Если выберете пленку, вас ожидают хлопоты с ее проявкой, т.к. современные цветные эмульсии обрабатываются при высоких температурах, и делать это кустарно в домашних условиях не только сложно, но и опасно (эти растворы не полезны для здоровья).
Если же выберете цифру, никаких проблем у вас не возникнет.
Хранить негативы – тоже хлопотно. Печатать их дома более-менее доступно только, если вы готовы удовольствоваться черно-белыми снимками. Для получения цветных изображений вам придется отдавать негативы в чужие руки. Уберечь пленки от повреждений при этом нереально. На ваши претензии лаборант привычно ответит: «Так было».
Хранение цифровых записей – беспроблемно: их записывают в память домашнего компьютера. Чтобы напечатать картинку (если вы не обзавелись собственным принтером), достаточно отнести в ателье цифровую копию записи. Даже если там ее потеряют, это ‑ не катастрофа.
Сами видите, что эксплуатация цифровой техники выгоднее и в бытовом, и в эстетическом, и в утилитарно-меркантильном плане.
Единственное, что поканедостижимо для цифровой фотографии, это фотографирование быстро текущих событий. Об этом я уже говорил выше. Чтобы «ухватить» нужную фазу движения, снимая цифровой камерой, приходится давить на спуск с опережением, а это, согласитесь, еще труднее, чем заметить момент: для этого необходимо отчетливо представлять, что произойдет дальше, и обладать хорошей «боксерской» реакцией.
Владея навыком синхронной фокусировки и умением вовремя нажать на спуск, я промахивался редко. Но в тогда в руках у меня была заряженная фотопленкой механическая камера. Сейчас мне, слава богу, нет надобности снимать такие сюжеты. Говорю «слава богу», потому что с возрастом реакция замедляется, так что освоить задачу опережающего действия мне труднее…
За этим кадром я не бегал, а просто взял и снял его, сделав два дубля (второй оказался чуть хуже в мелочах).
Снимая цифровой камерой восьмикратно повторявшееся ритуальное приветствие (молодежная команда на соревнованиях при удачном ответе схлопывала ладошки), я так и не сумел запечатлеть этого мгновения.
Если вы решили все-таки выбрать пленочную технику, чувствую себя обязанным назвать лучшие старые механические фотокамеры. В первую очередь: «Canon F1», «Olympus OM1», «Pentax LX», «Nikon F1». Ресурс надежности у них таков, что они, скорее всего, послужат не только вам, но и вашим внукам.
Не верьте тому, кто скажет, что более поздние модификации – лучше. Так «Nikon F2» в разы уступает предшествующей модели, в частности, по величине лага.
Но есть проблема. Она состоит в том, что вам предстоит научиться осуществлять фокусировку вручную. Эту операцию необходимо довести до рефлекторного действия.
Проблема в том, что фокусировка зеркальной камеры – непрерывное действие. Изменение резкости ‑ заметно только пока крутишь фокусировочное кольцо. И стоит только остановить движение, как уже невозможно понять, можно ли добиться лучшей резкости? Оптимум можно «засечь», только промахивая через зону резкости из одной нерезкости в другую. Это как взвешивание на весах, когда вы наблюдаете за мечущейся взад-вперед стрелкой. Размах подвижки мы синхрониизируем с наблюдаемым изменением и движением. Допустим, в кадре бегун, преодолевающий полосу препятствий. Мы вживаемся в темп его бега и проводим фокусировочное кольцо через «резкость» в момент, когда он взлетает над барьером.
Еще одна сложность в неравномерности дистанционной шкалы.
Если вы отслеживаете приближающегося велосипедиста, то расстояние от «бесконечности» до, скажем, 20-метровой дистанции он преодолеет за много минут, а от 20 м до 10 м – за секунды. Очевидно, что от 10 до 5 м он проскочит в два раза быстрее, тогда как подвижка фокусировочного кольца согласно шкале потребует в 2 раза большего размаха. Значит, сдвигая фокусировочное кольцо в разные стороны симметричным движением, достигается неодинаковая расфокусировка. Чтобы добиться равноценного изменения резкости в сторону «макро», что и у «бесконечности», придется повернуть кольцо на угол с гораздо большей амрплитудой. Поэтому начинающие чаще ошибаются в сторону «дальше». Тут необходим практический навык. Точно такая же задача встает перед автоматической системой, и точно также склонен ошибаться автофокус (AF)
И еще обязан заметить, что подвижку фокусировочного кольца в разных фирмах избрали разнонаправленной. Переход от «макро» к «бесконечности», в родных объективах Nikon и Pentax осуществляется поворотом по часовой стрелке, у всех остальных фирмы (в том числе у фирм, выпускающих сменную оптику) – в обратную сторону.
Я тут поведал о самых острых проблемах, которые неизбежно встанут перед человеком, который заточен под старую «аналоговую» технологию. Еще раз подчеркну: если вы не послушаете меня и выберете более новую пленочную камеру, с автофокусировкой (AF), приготовьтесь к тому, что все старые проблемы умножатся на задержку срабатывания.
Первой ввела большой лаг фирма «Nikon», заявив, что так ‑ даже лучше, поскольку, дескать, тем самым уменьшится спусковая шевелнка (они пребывали в уверенности, будто камера вздрагивает под влиянием динамики зеркала, затвора, моргающей диафрагмы и пр. техногенных причин). Мы убедились в ложности этой декларации. Спусковая шевеленка возникает как продукт антропогенного воздействия (толчка пальцем в спусковую кнопку).
Что еще побуждает людей к предпочтению аналоговой техники? Иногда говорят о ее более высокой духовности. Это – вздор. Переходя от одной технологии к другой, мы лишь меняем носитель изображения. А духовность определяется нашим уровнем развития (или недоразвитости).
Как-то я фотографировал балет «Антоний и Клеопатра», переполненный
новой танцевальной лексикой (что и составляло для меня интерес). В одном из эпизодов «полного соития» главных героев невесомая красавица неслась вместе с возлюбленным, не касаясь земли. Это было запредельно выразительно. На мою беду эта сцена шла в темном красном освещении, так что я должен был снимать при полностью открытой диафрагме, а значит, возрастали требования к точности фокусировки. (Разговор о глубине резкости – впереди; пока запомните только, что она тем меньше, чем больше открыта диафрагма). Поскольку я находился на уровне планшета сцены, не могло быть и речи о предварительной наводке на резкость, даже если бы мы по договоренности с артистами поставили там марочки. Как бы я их там увидел, если весь планшет сцены для меня слился в одну горизонтальную линию? К тому же в ходе танца артисты запросто могли пролететь мимо (творческую натуру трудно загнать в рамки). Поэтому мне не оставалось ничего другого, как фокусировать по ходу дела.
Как видите, я управился.
Хоккей отличается исключительной скоростью перемещения игроков.
Иногда атакующий проскальзывает все поле за полторы секунды. Держать
его в резкости приходится непрерывно. (Можно, конечно, тупо настроиться на ворота и ждать, когда туда закатится игра, но что это будет за репортаж?) В тот день я испытвал тяжелый, но сверхсветосильный телеобъектив «Canon 2,8/300». Игра стремительно перетекала из одной половины поля на другую. В двух отснятых пленках не обнаружено ни одного промаха. И почти нигде на снимках шайба не лежит на льду, а пребывает в полете.
На первой фотографии запечатлен момент, когда вратарь еще не успел схватить шайбу, уже влетевшую в его ловушку.
Конечно, цифровая камера, управляемая не столько человеком, сколько умным гномиком (засланным туда секретными службами), не обеспечила бы мне успеха. Современные репортеры, полагающиеся на этого гномика, на самом деле надеются на авось. Но поскольку авось перманентно подводит, а память цифровых камер огромна, они, в надежде, что, ну, хоть что-нибудь, ну, хоть как-то прокатит, снимают много.
Приведенные примеры не направлены к полной дискредитации цифровой техники, но показывают, что пока в ней замечательно далеко не все. Полагаю, что в ближайшее десятилетие этот дефект будет минимизирован до такой величины, что мы сможем запечатлевать нужную нам фазу движения. Значит, нужно к этому готовиться. Как?
Приглядывайтесь к тем фазам происходящего, из которых складывается рисунок движения (во всех ипостасях: от фигурного катания, до упражнений на брусьях). Большинство смотрит телевизор. Возьмите себе за правило не просто наблюдать то, что показывают, а отмечать наиболее выразительные фазы движений, скажем, прищелкивая при этом пальцами.
Можете, конечно, фотографировать с экрана, но приготовьтесь к тому, что изображение будет смазанным (даже если суммарный лаг будет ничтожными). Тут ничего не поделаешь, поскольку при частоте 25 кадров/секунду выдержка каждого отдельного кадра ‑ около 1/50, а чтобы движение казалось более-менее резким, его надо снимать на выдержке около 1/250. Однако это упражнение имеет смысл, так как учит вычленять самую выразительную фазу движения. И когда в руки вам попадет камера с собственным лагом 0,01 сек, вы сможете воспользоваться ее преимуществами на все 100%.
Ну а пока рекомендую взять на вооружение те преимущества, которые предоставляет цифровая фотоаппаратура. Кроме всего прочего, цифровая технология обеспечивает большую гибкость при финишной обработке изображения. В отличие от многих моих коллег я почти никогда не бываю доволен тем, что снял. И почти всегда стараюсь улучшить свои картинки. Прежде, когда снимки печатались через фотоувеличитель, много сил уходило на их доделку. Чтобы убрать лишнее или вставить недостающее приходилось прибегать к хитрым приемам маскирования и к ретуши. При этом каждый очередной отпечаток сильно отличался от предыдущего, идентичными они не получались. Благодаря компьютерной технологии легче приблизиться к тому, что кажется идеалом.
Пример.
Сергей Бабурин, став отцом, вдохновился идеей сделать фотокартину на тему о функциях воскресного папы. В качестве модели использовалась единственная дочь (хотя в замысле, как я догадываюсь, подразумевалась неутомимая пронырливость мальчишек). Получить что-то подобное старыми фотографическими способами – не то, чтобы совсем невозможно, однако до невозможности хлопотно.
Профессия фотографа опасна тем, что она приучает к вседозволенности. Фотограф привыкает входить туда, куда «Посторонним вход воспрещен»
Пояснения-примечания
Напоминаю, частота измеряется в герцах (Hz). В кино принята частота ‑ 24 кадра в секунду (то есть, кадры меняются с частотой ‑ 24 Hz), на телевидении, в том числе в вашихTV-приемниках, смена кадров происходит счастотой 25 Hz. (Для справки – в нашей сети переменного тока колебания напряжения совершаются с частотой 50 Hz.).
Мугапиксел – миллион пикселов. Пиксел – это английское слово, обозначающее одну из множества точечек, образующих картинку. Из этих пиксел складываются изображения на светочувствительной матрице. Ума не приложу, откуда к нам заползла эта францзская «пиксель»? Те, кто утверждают, будто русскому языку, якобы, чуждо твердое «л» в конце слова, ‑ лгут. «Стол», «стул», «ствол», «пол», «ангел», «нахал», «козел», «мосол» – чужеродные нам слова? Ладно, пусть. Но уж слова «расстрел» и «футбол» сделались для нас родными. (Масса слов у нас заканчивается твердыми согласными: гроб, озноб, слив, боров, флаг, гад, ёж, глаз, подонок, горшок, мешок, молоток, гром, ворон, поп, вор, самовар, приговор, позор, лес, обормот, перст, самолет, блеф, лох, колодец, смерч, шалаш, борщ.) А что делать с твердым глагольным окончанием «пришел», «упал», «проиграл», «облобызал», «достает» и т.д.? Я уж не говорю о падежных окончаниях: «На каждый роток не накинешь платок», «семь бед – один ответ»…
Светочувствительность современных фотопленок и матриц цифровых камер измеряется в единица ISO. Десятилетие назад матрицы и пленки, обеспечивающие приличное качество проработки деталей, принято было считать чувствительностью в 100 единиц ISO. Теперь, вследствие технического прогресса, эту роль взяли на себя материалы в 200 ед. ISO. Раньше в СССР светочувствительность мерили в наших самостийных единицах ГОСТа. В первом приближении и их можно считать почти равными единицам ISO.
«Зумы» или «зумобъективы», или «переменники» ‑ объективы с изменяемым «углом зрения». О них (и вообще про оптику) будем говорить на 5-й лекции.
«Шевеленкой» фотографы называют смазанность изображения под влиянием нестабильности камеры, смещающейся в руках во время экспонирования кадра, в отличие от размазанности какой-то детали из-за ее собственного движения. В последнем случае говорят «смаз».
