Информация о разрешающей способности сгодится нам и применительно к оценке «смазанности» изображения. Эта нечеткость в большинстве случаев воспринимается как дефект снимка и может возникнуть не только в результате движения объекта съемки, фотографы называют его «смаз», но и от сдвига камеры, удерживаемой руками, что называют «шевеленкой».
Смаз может быть фрагментарным: сфотографированный человек в целом выглядит резко, а его нога, или рука – нет.
В фотографических справочниках прежних времен были даже специальные таблицы, где указывалось, что человек, идущий прогулочным шагом к нам (или от нас) сохраняет видимость несмазанности при выдержках не длиннее 1/70 секунды, при поперечном движении – от 1/150 с, а движущийся по диагонали – на 1/100. Тепернь, когда смаз уже никого не шокирует, им даже пользуются ради достижения большей выразительности.
Если же нестабильна камера в руках всегда размазывается весь кадр.
Чтобы исключить шевеленку можно воспользоваться штативом. Но таскать с собой эту принадлежность и тяжело, и неудобно. Кроме того никакой штатив абсолютной жесткости не обеспечит.
Однажды мы отправились испытывать мощный телеобъектив. Наш штатив весил более 3 кг и был весьма жестким, плюс еще я нагрузил его всеми нашими кофрами (для этой цели он был оборудован специальным подвесом). Но был ветер, и мы обнаружили, что фотокамера с «трубой» телеобъектива демонстрирует склонность вести себя подобно флюгеру. Чтобы как-то победить эту тенденцию, мы навалились со всех сторон, добавив конструкции еще килограмм триста.
Естественно, что величина шевеленки тем меньше. Чем короче выдержка.
Смещение камеры может происходить поворотом и сдвигом по трем координатам.
Параллельный сдвиг камеры (shift) в чистом виде создает не столь большое искажающее влияние. Так если камеру сдвинуть на миллиметр в поперечном направлении по оси х, или по оси у, то, применительно к объекту, удаленному, скажем, на 20 метров, это будет соответствовать аналогичному же ничтожному смещению фотографируемого объекта в реальном пространстве. Причем эти искажения тем меньше, чем меньше масштаб изображения и больше фокусное расстояние объектива. Забегая несколько вперед, замечу, что в изобразительном плане это похоже на смаз, который мы получаем за счет «проводки», то есть слежения за движущимся объектом
Меньше влияет параллельный сдвиг вдоль оптической оси (z). Эта подвижка оси гипертрофированно иллюстрируется приемом «зумирования».
Угловые подвижки (tilt) относительно поперечных осей х и у, напротив, влияют на изображение тем больше, чем больше фокусное расстояние используемой оптики. Так снятая сверхширокоугольником (180˚) панорама
при повороте камеры на полградуса вокруг оси у (или х)хотя и смажет картинку, но так, что объект останется худо-бедно распознаваемым, только слегка размытым.
Но фотография, сделанная мощным телеобъективом, все поле зрения которого приближается к одному градусу, при той же тилт-подвижке, станет абсолютно невнятной
Здесь выхвачен кусочек башни с часами, видимой в середине панорамы Невского проспекта.
В то же время поворот камеры вокруг оптической оси (z) на более чем на 3 градуса исказит изображение не столь радикально, причем тут напротив, чем меньше фокусное (при том же кадре) расстояние, тем сильнее будет смазано изображение на периферии кадра. Понятно, чем больше угол охвата изображения, тем на большем радиусе от центра находится его периферия, следовательно, при одинаковом угле поворота эти крайние участки сдвинутся больше.
Величина шевеленки зависит от времени выдержки: так если камера поворачивается вокруг поперечной оси у со скоростью один оборот в секунду, то на выдержке 1/10 секунды нам не избежать сдвига на угол 36˚ (что приведет к полному «замыливанию» сюжета), а на 1/1000 – чуть больше 21', (то есть, меньше половины градуса, то есть просто к снижению резкости).
На практике же нестабильность камеры проявляется одновременно по всем осям как в шифт-, так и тилт-направлениях. При этом соотношения подвижек тут спонтанны и почти не поддаются контролю.
Велика роль хода сдвига в процентах ко времени всей выдержки. Даже сильная подвижка, продолжающаяся, скажем, 20 % от всего времени экспозиции, в худшем случае проявится снижением общего контраста фотоизображения. Чтобы стала понятна сложность проблемы, добавлю, что реальные подвижки происходят не равномерно, а с ускорениями, что также влияет на характер искажений. Например, если поворот на тот же градус в течение тех же 20 % времени экспозиции, произойдет ускоренно (от нуля до максимума), этот сдвиг скажется на картинке меньше, чем когда он протекал бы равномерно с одинаковой скоростью. Однако, сдвиг без ускорения маловероятен, так же как и торможение (ускорение со знаком минус); в качестве исключения можно назвать остановку ударом о препятствие (но и она происходит не мгновенно за счет деформаций).
Чтобы делать несмазанные снимки, фотографу надо учиться превращать в штатив все, что есть под рукой, в том числе и самого себя.
Меньше всего проблем возникнет, если камеру можно прижать непосредственно к планете Земля (случай, когда под ногами другая планета, обсуждать не будем, тем более что там многое будет происходить аналогичным образом). Но ведь камеру нужно не только стабилизировать, ею нужно снимать, и при этом видеть, что снимаешь, одновременно управляя настройкой. Хорошо, если в точке, с которой Вы намерены сделать кадр, из земли торчит удобный камень, на который можно поставить камеру. Если же нет, придется держать ее в руках, и лучше, если имеется возможность облокотить руки на что-то,
например, о коленку. Но опертая на локти камера в большинстве случаев не позволяет поднять ее достаточно высоко, а задрать на нужный уровень ногу не всегда прилично. Как быть?
Сравним два штатива, на одном из которых аппарат крепится прямо в сочленение трех опор, а в другом та же высота обеспечивается причудливо.
Нетрудно догадаться, что жесткость во втором случае будет меньше, чем в первом. Тут имеет смысл ввести понятие «опорной трассы» (я впервые употребил его в середине ХХ столетия). Чем опорная трасса больше, тем меньше жесткость системы.
Более простой пример: в стену вмурован рельс, так что он немного торчит наружу. Понятно, что в этом случае к нему смело можно привязывать слониху, даже если она пребывает в мартовских страданиях. Рельс того же сечения, торчащий на всю длину из разрушенной опоры моста, изгибается под собственной тяжестью и его свободный конец колышется слабым ветерком.
Аналогичным образом ведет себя и живая опора. Чем длиннее путь от пола до камеры, тем меньше стабильность. Что можно предпринять, чтобы фотоаппарат сохранял устойчивость, если держишь его «голыми руками»? Верхняя конечность человека весит 3-5 Кг. Сомкнутые через камеру руки образуют рычажный контур, обладающий резонансной частотой, которая тем ниже, чем весь контур тяжелее. Можно считать в первом приближении, что ее собственные колебания составляют около 5-8 Hz. Причем резонансная раскачка тем вероятнее и больше, чем длиннее опорная трасса. Когда мы держим камеру в руках, она идет от пола через кости ног в позвоночник, и далее к рукам.
Где крепятся к позвоночнику руки? Иногда отвечают – через лопатки. Ответ неверен. Лопатки держатся на мышцах, «плавая» в покрывающей спину мускулатуре. Кости плеча, соединяются с грудиной через ключицы, имеющие с противоположных концов по хилому суставчику. Грудинная кость сопряжена с хрящевыми ребрами через суставы малой подвижности (ил. 6.27). Эти «мягкие» ребра через суставы (которые и суставами-то не назовешь) переходят в костяные ребра, вырастающие уже непосредственно из позвонков (замечу, что эти костяные ребра сами по себе обладают упругостью). Значит, если мы прижмем локти к грудной клетке, то тем самым укоротим опорную трассу, которая будет проходить от предплечий к позвоночному столбу непосредственно через костяные ребра.
Тут следует акцентировать значение параметра тяжести. Чем больше масса фотоинструмента и рук, тем больше инерционность системы в целом и ниже ее резонансная частота, а если собственные колебания контура медленны, с ними легче справляются рефлекторные усилия мышц.
Надо сказать, что живой организм является замечательным демпфером, всегда стремящимся погасить вибрацию и раскачку. Некоторые репортеры навешивали раньше на свои камеры моторные приводы, хотя пользовались ими редко, потому что им хотелось иметь в руках более тяжелый агрегат.
Еще лучше исхитриться упереть локти в кости таза.
Пусть эта поза не столь эстетична, и не так удобна, к тому же камера в такой позиции оказывается примерно на десять сантиметров ниже (за счет изгиба туловища). Но опорная трасса тут вообще минует позвоночник (со всеми его рессорами, в качестве которых выступают хрящевые мениски между позвонками), так что камера опирается в пол через предплечья и ноги. (Правда, некоторым людям достать локтями до выступов тазового пояса трудно.) Но прижать руки к грудной клетке доступно абсолютно каждому. И научиться этому необходимо. Однако большинство людей растопыривает руки, тем самым удлиняя опорную трассу; дестабилизация от этого увеличивается.
Так что задирать локти отвыкайте!
Иногда от представительниц прекрасного пола слышу, что прижимать руки к грудной клетке доступно только мужчинам. Но одна моя ученица с изрядным бюстом рассказала, что стала надевать более тугие бюстгальтеры, благодаря чему вся конструкции ее тела обрела дополнительную жесткость, и количество смазанных кадров уменьшилось.
Помимо этого всегда целесообразно поискать возможности прижать камеру к чему-то устойчивому. Например, к стенке. Современные цифровые аппараты позволяют выворачивать встроенный монитор так, что можно видеть кадра под углом (об этом упоминалось на II лекции), в отличие от прежних фотокамер, эксплуатируя которые необходимо как-то исхитриться, чтобы просунуть глаз в окуляр. Когда аппарат прислонен к стене; это смогли бы сделать только ракообразные, способные вынимать глаз. Попытайтесь прижать камеру к дверному полотну: его можно как-то поворачивать. Если же все это невозможно, фотографу надлежит прижаться к стене самому, затылком и/или спиной. Даже в том случае, когда удается присоседиться к чему-то хотя бы коленкой, пусть даже сей предмет не обладает большой жесткостью, фотографу, а значит, и камере это прибавит стабильности, лишь бы тот предмет не был источником дополнительных содроганий.
Один мой знакомый ставил камеру на голову своей жене (она была миниатюрной, так что они являли собой в некотором смысле идеальную пару).
Во всех случаях корпус аппарата полезно упереть в собственный череп: через надбровную дугу и/или нос (то, что нос от этого сминается, не должно никого смущать, поскольку замечено, он потом обязательно восстанавливает прежнюю безупречность формы).
Существует еще одна возможность. В стародавних фотографических учебниках рассказывается о «веревочном штативе», представляющем собой петлю, накидываемую на фотокамеру (или соединяемую с камерой каким-то другим способом), а снизу прижимаемую к полу ногами. При натяжении этой петли камера обретает бóльшую стабильность.
Вместо веревочной петли я предпочитал металлическую цепочку, к которой меньше пристает всякий мусор. Слегка встряхнув, ее можно прятать в кофр.
Кстати сказать, стабильность растет при всяком напряжении мышц.
Это известно стрелкам из пистолета, разворачивающим торс относительно ступней, «закрученное» тело приобретает дополнительную жесткость. Главное тут не переборщить, поскольку большие усилия провоцируют тремор мышц, а это тоже ‑ шевеленка.
В какой-то мере для этой же цели может быть использован обычный наплечный ремень. К сожалению, не все камеры комплектуются таким ремешком, а некоторые даже не имеют ушек для его присоединения.
Считается, что вполне достаточно ремня на футляре или темляка. Это ошибка, поскольку ремень нужен не только для переноски, но и для предохранения камеры от многих других неприятностей. Например, при смене оптики у вас в двух руках оказывается три драгоценными предметами (два объектива и камера), плюс две тыльные крышки, а иногда еще и заглушка для камеры и лицевые крышками объективов. Хотя последние предметы можно считать грошовыми, но потеря любого из них лишает покоя: скажем, без лицевой крышки объектива прожить можно, однако незащищенные линзы будут вас тревожить, а это – дополнительная помеха, отвлекающая от решения съемочной задачи (даже, гению в процессе творчества мешают пустяки, а уж нас простых они просто сбивают с панталыку).
Некоторые модели снабжались очень длинным ремешком, чрезмерным даже для тех, кому хотелось носить камеру поверх овчинного тулупа, перекидывая ремешок через голову в ушанке с башлыком на другое плечо. В общем, длину ремешка следует отрегулировать, чтобы при вскидывании камеры он натягивался. Верно подобранная длина наплечного ремешка позволяет носить аппарат с равным успехом и на правом, и на левом боку. Главное же, что сей ординарный вспомогательный инструмент, будучи натянут, весьма существенно увеличивает стабильность камеры.
Попутно замечу, что носить камеру на шее не рекомендуется из-за того, что ремешок пережимает вены, при этом ухудшается отток крови из головы, в связи с чем кое у кого возникают головные боли мучительные и затяжные. Вам это надо?
В последние годы, в связи со взлетом чувствительности матриц цифровых камер и развитием хитрых устройств стабилизации актуальность таких экзотических инструментов, как веревочный штатив, снизилась. Но утверждать, что проблема ручной стабилизации вовсе ушла в небытие, я бы не рискнул. Если верить рекламе, благодаря автостабилизации с помощью «электроники», удалось получать несмазанные снимки при удлинении выдержки на 2-3 ступени. Но, по-моему, уметь держать камеру в руках не повредит никому.
Вероятность получения несмазанного шевеленкой снимка колеблется в зависимости от многих факторов, в том числе и от состояния фотографа. Я заметил, когда нервничаю, мне приходится отказаться от выдержек 1/60 с, и переходить к более коротким экспозициям. Хотя вообще-то чудеса возможны. Так мне иногда удавалось снять театральный эпизод крупным планом, используя телеобъектив с фокусным расстоянием 300 мм на выдержке 1/15с и без применения каких бы то ни было стабилизаторов (в те времена их просто не существовало). Некоторый смаз изображения, который тут можно усмотреть, не результат шевеленки, а, так сказать, продукт актерской экспрессии.
Однако избежать шевеленки удается не всегда. Я бы сказал, что это не правило, а счастливое стечение ряда обстоятельств, хотя, конечно, какую-то роль тут играют профессиональные навыки. Сколько мне пришлось набить шишек, прежде чем удалось приблизиться к некоему оптимуму! Насколько я знаю, фундаментальными исследованиями этой проблемы до меня не занимались. Большинство профессионалов находили верные приемы работы буквально на ощупь, либо набирались опыта, подсматривая за тем, как работают старые мастера. Обнародованных материалов тут наберется мало.
Первая моя статья на эту тему была опубликована в журнале «Советское фото» в конце 70-х (прошлого века), другая – в №9 «ФОТОмагазин» за 2000 г. На основе экспериментов, вычислений и опыта мне удалось выразить количественную зависимость сдвига (шевеленки) от фокусного расстояния и выдержки (приводить здесь графики воздержусь).
Вот вкратце и все. Большинство тех, кто у меня учился, насобачились делать резкие снимки в условиях низкой освещенности. Примеров тому ‑ великое множество. Рассчитываю на то, что вы умножите их количество сами.
Что касается различных технических устройств, встроенных в современные цифровые аппараты, это – замечательные достижения научно-технического прогресса, так что грех ими не воспользоваться.
Вкратце, способы технической стабилизации можно разделить на три группы:
‑ сдвиг кадровое окно вслед за смещаемым изображением,
‑ исправление хода лучей за объективом так, что сохраняется точка их «попадания» в картинку (это механика, расположенная в объективе),
‑ коррекция собственно картинки в памяти (тут используются самые авангардные прорывы науки в области распознания образов и машинной логики).
И еще. Не дергайтесь, успокойтесь. Сделайте несколько глубоких вздохов. При этом важнее даже уделять внимание выдохам: они не должны быть судорожными. Прислушайтесь к себе. Обдумайте цель, смысл и форму того, что вы собираетесь снять. Разберитесь в себе и в ситуации. Старайтесь быть не столько хроникером, сколько художником, то есть, оставайтесь живым человеком, вырабатывающим оценку тому, чему вы оказались свидетелем. Конечно, советовать легче, чем разумно действовать, когда оказываешься участником событий.
Под конец еще раз подчеркну: если ваша анатомия не позволяет упирать локти в кости таза, по крайней мере,старайтесь прижимать руки к грудной клетке. Продолжая растопыривать их, вы рискуете повредить задранным локтем макияж стоящей рядом даме. Все может закончиться не только ее досадой (выраженной посредством ярких образных суждений), но также (если она будет не одна) изрядными неприятностями, иногда сопряженными с весьма ощутимым физическим ущербом. Пусть убережет вас от этого судьба!
